10 января в Кнессете прошло заседание комиссии, обсуждавшей положение ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, живущих в Израиле. На этом заседании побывала генеральный директор НКО «Маген Мишпаха» Керен Фишзон.
После аварии в Чернобыле, которая произошла в 1986 году, в Израиль, по Закону о Возвращении, репатриировались около 4000 ликвидаторов. Сейчас их осталось примерно 1200. В 2001 году в Израиле был принят закон о статусе ликвидаторов. Как исполняется этот закон?
Статус
Что говорит закон.
По закону, при министерстве алии и абсорбции создана комиссия, которая подтверждает статус ликвидатора. Для того, чтобы комиссия подтвердила статус, «чернобылец» должен представить справку о том, что он принимал участие в ликвидации последствий аварии, и иметь израильское гражданство. Справки ликвидаторы получали в Украине, Белоруссии и России. Статус подтверждается в течение 120 дней после обращения в комиссию.
Что происходит на самом деле.
Члены комиссии не знают, как выглядит справка об участии в ликвидации Чернобыльской аварии, выданная в стране исхода. Поэтому она может потребовать, чтобы ликвидатор, помимо справки, представил запись о командировке из трудовой книжки или фотографии с места аварии.
Сроки рассмотрения заявлений, предписанные законом, похоже, не соблюдались никогда. Ликвидатор Эфраим Меламед рассказывает, что его пригласили на комиссию в марте 2014 года, и там он встретил людей, которые ждали такого приглашения больше двух лет.
Комиссия
Что говорит закон.
Комиссия состоит из пяти человек, и в нее входит представитель, избранный органом, представляющим большинство ликвидаторов.
Что происходит на самом деле?
Александр Калантрыский, возглавляющий Объединение ликвидаторов-чернобыльцев в Израиле, работал в комиссии много лет. Его твердая позиция в отстаивании интересов чернобыльцев и требования, касающиеся сроков работы комиссии, вызвали недовольство Сары Коэн, директора департамента благосостояния в министерстве абсорбции, руководящей работой комиссии. На заседании в Кнессете Коэн раскрыла еще одну причину своего недовольства Калантырским — он говорил с ликвидаторами на русском языке, которого она не понимает. Почему она не попросила о помощи переводчика, который всегда присутствует на заседаниях комиссии, неизвестно.
Так или иначе, в 2011 году Калантырского перестали приглашать на заседания. Нового представителя ликвидаторов вместо него не назначили. Из этого следует, что все решения комиссии принятые в отсутствие Калантырского, незаконны.
В Кнессете Коэн настаивала на том, что действовала в соответствии с рекомендациями юридического советника министерства. Замечания о том, что подобные рекомендации не могут стоять выше закона, она просто игнорировала. Между тем Государственный контролер еще в июне 2016 года признал вывод Калантырского из состава комиссии незаконным.
Сроки
Что говорит закон.
Комиссия должна рассмотреть заявлении о признании статуса ликвидатора в течение 120 дней с момента обращения, пригласить заявителя на заседание и ознакомить его со своим решением.
Что происходит на самом деле.
Документы чернобыльцев изучают на заседании комиссии, а вопросы задают, мягко говоря, в недобро-желательном тоне. По словам Эфраима Меламеда, “допрашивают, как преступников”. О своем решении комиссия никогда не сообщает на заседании, а уведомляет человека специальным письмом. И ждать этого письма приходится долго.
Личный опыт.
Эфраим Меламед получил документы, подтвержда-ющие его участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, и подал их в комиссию в октябре 2013 года. На заседание комиссии его пригласили в марте 2014 года. Комиссия отказалась подтвердить его статус ликвидатора, и Меламед обратился в суд. В октябре 2015 года суд, по предложению министерства абсорбции, утвердил соглашение, отменяющее отказ, и направил документы в комиссию для повторного рассмотрения. Новое заседание состоялось в мае 2016 года, но решение комиссия так и не приняла. Следующее заседание по делу Меламеда комиссия провела в апреле 2017 года. С тех пор Меламед ждет письма, уведомляющего его о том, какое решение принято.
Медицинское наблюдение
Что говорит закон.
Закон обязывает министра здравоохранения определить больницу, которая станет медицинским центром и будет наблюдать за состоянием здоровья ликвида-торов и их детей. Закон дает министру возможность при необходимости создавать дополнительные медицинские центры.
Что происходит на самом деле.
Хотя закон принят в 2001 году, медицинский центр для чернобыльцев не создан до сих пор. При этом в октябре 2001 года в Кнессет был передан документ, в котором, в частности, говорилось, что у ликвидаторов есть риск возникновения рака щитовидной железы, молочной железы и легких, а также лейкемии. Понятно, что специализированный медицинский центр им жизненно необходим.
На заседании в Кнессете 10 января выяснилась интересная подробность. С момента принятия закона на медицинское наблюдение за здоровьем ликвидаторов ежегодно выделяется полмиллиона шекелей. Эти деньги получает исследовательский институт, который никого не лечит. Однако он неоднократно выдавал экспертные заключения, которые неизменно сводятся к одной мысли: ликвидаторы болеют не больше, чем все остальные израильтяне.
Странный поворот. Несмотря на утверждения ученых медиков о том, что ликвидаторы — абсолютно здоровые люди, израильские страховые компании наотрез отказываются страховать их жизни. В 1997 году депутат Кнессета Юрий Штерн вел переписку и со страховыми компаниями, и с их кураторами в министерстве финансов, и с адвокатами, но ответ всегда был один — чернобыльцы входят в группу риска, и страховать их компании не обязаны. Возникает вопрос, кто говорит правду — страхователи или медицинские эксперты? Ведь если верить ученым медикам, то о группе риска речь идти не может.
Вопросы без ответов
Практически все, что получает в Израиле ликвидатор, это финансовая помощь, которая составляет 5700 шекелей в год. Остальные части закона просто не выполняются. И это главный вопрос к министерству алии и абсорбции — почему? Чиновники просто ждут, пока «природа скажет свое слово»? Ведь ликвидаторы люди уже не молодые и богатырским здоровьем не отличаются.
Сколько людей ушло из жизни, так и не дождавшись решения комиссии, подтверждающей их статус?
Сколько ликвидаторов, получивших отказ в признании статуса, не обратились в суд? Пенсионерам нелегко это сделать.
Почему на заседаниях комиссии ликвидаторов «допрашивают, как преступников»?
Почему страховые компании говорят с ними, по словам А. Калантырского “как с подонками”? Ни для кого не секрет, что, с точки зрения страхователей, группы риска это наркоманы, алкоголики и проститутки. При этом добавим, что жизни работников реактора в Димоне страхует государственная компания. Почему тот же механизм не используется в случае ликвидаторов?
Почему к ликвидаторам относятся по-хамски? Рассказывает Эфраим Меламед: «В апреле 2017 года меня пригласили на очередное заседание комиссии по статусу ликвидаторов. Заседание проводилось на первом этаже в министерстве абсорбции. В узкой комнатке перед кабинетом ожидали приема 10 человек. Стульев было 4-5, ожидавшие стояли и двое сидели на полу. Воды для питья не было. Я возмутился, позвали охрану, затем и какого-то начальника охраны. Он принял мои замечания и сразу из соседних кабинетов принесли стулья, а позже — и устройство для питья воды. Охрана помогла, а чле-ны комиссии даже не хотели говорить об этом безобразии».
Этот короткий эпизод отражает все, о чем говорилось в этой статье раньше. НКО «Маген Мишпаха» ждет ответа от министерства абсорбции.
© "Маген Мишпаха" все права защищены.
Наталья Хмелик
06.02.2018
Comments